На спектакле из Бразилии на сцену вышла мать убитого ребенка
Мощная сила искусства: «Макаки» поспособствовали расследованию преступления
На VII Международном фестивале искусств «Вдохновение» молодой бразильский актер и режиссер Клейтон Насименто сыграл полуторачасовой моноспектакль «Макаки» на португальском языке с русскими субтитрами. В финале перешел на английский и неожиданно пригласил из зала свою соотечественницу, о сыне которой только что рассказывал со сцены.
В неприметном павильоне ВДНХ, который стоило труда найти, оборудовали зал, напоминающий ангар. До начала спектакля запустили дымовую машину. Ничто не предвещало впечатляющего события. Да и тема спектакля, посвященного проблеме расизма, не очень вдохновляла публику, хотя с ней в той или иной степени многие знакомы. Самые нетерпеливые зрители в первые же минуты покинули зал. Привычки читать субтитры и воспринимать незнакомую речь у нас нет.
Субтитры были забавные. Чувствуется, что переводом занимались в Бразилии: «Хотите знать, как мы назовем группу Овечек, которая займется социальной агитацией?! Хотите знать, как мы назовем группу старушечек…» В конечном счете, это не имело особого значения, поскольку и без того все было понятно, а актер своей энергией и языком тела добился нужной интонации.
Клейтон Насименто вышел на сцену в легких шортах, полуобнаженный и поделился собственным опытом, каково это быть темнокожим. Он совершал пластические движения, завораживая зрителей, вспоминал истории унижения, которые проходит человек с темным цветом кожи, как самый простой, так и многого достигший, подобно певице и королеве самбы Эльзе Суарес из Рио-де-Жанейро, классику бразильской литературы Мачадо де Ассисе, американской блюзовой певице Бесси Смит. Сам казался беззащитным и уязвимым, готовым к любому выпаду.
Название спектакля «Макаки» идет от распространенного ругательства, которым наделяют людей не белого цвета кожи. Титры сообщали: «Я решил изучить историю колонизации со своей точки зрения, т.е. как чернокожий». Теперь подобные представления чаще называют не моноспектаклями, а стендапом, не разбираясь в нюансах.
Клейтон – дитя 1990-х, вырос на окраине Сан-Паулу. Жерар Депардье не раз говорил: «Я вырос в Марселе. Мне уже ничего не страшно». В 13 лет он познал все, что только может познать не только подросток, но и взрослый мужчина. У Наименто, судя по всему, не менее богатый и тяжелый жизненный опыт. Выйдя из низов, он стал прекрасным актёром, драматургом, режиссёром, профессором Высшей школы искусств имени Селии Хелены. Клейтон постоянно путешествует по миру, сыграл свой спектакль на десятке театральных фестивалей в Чили, США и Европе. По его словам, всюду его хорошо понимали.
После спектакля никто не расходился. Изначально закладывался получасовой разговор со зрителями, часть из которых неплохо знала английский язык. Финальный титр сообщал: «Обезьяна – больше никогда!» Насименто задавал вопросы, чем может удивить Россия. Зрители называли Юрия Гагарина, вспоминали крепостное право, отмена которого казалась им созвучной теме спектакля.
Актер спрашивал, на каком языке говорят в Бразилии и почему, вспоминал историю колонизации своей страны Португалией, рассуждал на тему избавления от чрезмерного влияния Европы. Зрители в ответ выкрикивали, что Бразилия должна быть свободной от любой зависимости.
В финале Насименто пригласил на сцену свою соотечественницу, сидевшую в зале. Терезинья оказалась мамой мальчика, погибшего восемь лет назад из-за полицейского беспредела. К этому моменту актер натянул на себя футболку с принтом, на котором был изображен несчастный ребенок. Вместе с его мамой он растянул зеленый флаг как символ равенства и справедливости
Терезинья рассказала, как удалось привлечь внимание к убийству ее сына благодаря спектаклю, который мы только что посмотрели: «Я — мама Эдуардо, — сказала Терезинья. — Мой ребенок 2 апреля был убит полицейским. Сын получил пулю в голову, когда играл возле дома. Пришли полицейские и убили его. Пуля прошла через череп и пролетела в гостиную. Восемь лет я борюсь за то, чтобы преступление было раскрыто, но оно отправлено в архив. Я провела самостоятельное расследование, хотя это обязанность государства, и нашла 43 видео, компрометирующих убивших в 2016 году моего ребенка полицейских. Благодаря Клейтону я познакомилась с искусством и теперь могу сказать, что театр для меня – воплощение справедливости. Благодаря спектаклю возобновилось расследование. Я благодарю театр за это».