Прощальный выставочный проект Аркадия Ипполитова связали с русской ярмаркой
В нижегородском пакгаузе изучают искусство торга, гулянья и балагана
В одном из нижегородских пакгаузов на Стрелке проходит выставка «Русская ярмарка. Торг. Гулянье. Балаган»», рассматривающая культурный феномен ярмарки и его отражение в изобразительном искусстве. Это последняя кураторская работа искусствоведа Аркадия Ипполитова, прерванная его внезапной кончиной в ноябре 2023 года, за полгода до открытия выставки.
На ее создание потребовался год и работа с более чем 30 музеями – государственными и частными. А предложила Аркадию Ипполитову придумать что-то необычное для Нижнего Новгорода Зельфира Трегулова, к тому времени покинувшая Третьяковскую галерею. Так эстет и знаток итальянского искусства под финал своей жизни зашел на территорию русской ярмарки.
Разместилась выставка там, где когда-то шумела знаменитая Нижегородская ярмарка, конкретно в том месте, где продавали колокола. Представленная теперь картина «Нижегородская ярмарка. Колокольный ряд» Алексея Боголюбова 1962 года из собрания Нижегородского художественного музея – тому подтверждение. Сегодня здесь располагаются недавно отреставрированные пакгаузы — ажурные металлические конструкции, уцелевшие с 1896 года, когда в Нижнем проходила Всероссийская промышленно-художественная выставка. Позднее их перенесли и использовали как склад. И только накануне чемпионата мира по футболу — 2018 обнаружили и возродили. Так появилось новое выставочное пространство на слиянии Волги и Оки.
В одном из двух сохранившихся пакгаузов и проходит выставка из более сотни произведений древнерусской иконописи, живописи, графики из фондов Русского музея, Третьяковки, музеев больших и малых городов от Рыбинска до Нижнего Тагила. Пятнадцать работ предоставил Нижегородский художественный музей.
Главная святыня — икона покровителя Нижегородской ярмарки преподобного Макария Желтоводского и Унженского, написанная в 1661 году русским иконописцем Симоном Ушаковым. В обычное время она хранится в Нижегородском историко-архитектурном музее-заповеднике.
Рядом с иконой разместили еще одно сокровище — «Портрет Ф.И. Шаляпина» кисти Бориса Кустодиева, предоставленный Санкт-Петербургским музеем театрального и музыкального искусства. В Нижнем Шаляпин бывал не раз, а его портрет экспонируется впервые. Знакомству с картиной посвятили отдельное мероприятие в деревянных Заповедных кварталах. Там сохранился дом, где жил Максим Горький, и с его балкона пел Шаляпин, собирая толпы зевак. Координатор выставки Сабина Мельник в дворике квартала прочитала лекцию об истории одного портрета.
На нем знаменитый бас стоит во весь свой немалый рост — 1 метр 90 см – на фоне веселой зимней ярмарки. У ног исполина где-то в сугробах изображены его секретарь и две дочки. Одна из них держит на руках маленькую обезьянку. Увидев Федора Ивановича в 1922 году в роскошной шубе из магазина национализированных товаров, Кустодиев сам предложил ему написать портрет. К тому времени художник уже с трудом передвигался в коляске. Покидая Россию в том же 1922-м, Шаляпин забрал портрет с собой и не расставался с ним. И хотя Нижний Новгород славится богатой коллекцией работ Бориса Кустодиева, появление портрета Шаляпина в экспозиции стало событием.
Тем, кто интересуется историей Нижегородской ярмарки, многие визуальные образы покажутся любопытными. Сохранились работы очевидцев той поры, которые в них задокументировали время. На картине Георга-Эмануэля Опица можно увидеть, как выглядела Макарьевская ярмарка еще под Нижним в 1815-1816 годах до переноса в город. Тогда она располагалась у стен Макарьевского монастыря, куда теперь можно в любой момент отправиться по земле или по воде. Эта работа предоставлена «Галереей Византия». Вот уж где смешение лиц и разных народов, людей и животных. Диковинный верблюд, собаки, лошади, поражающие восточные одежды — какая-то «1001 ночь».
Посетитель словно проходит по ярмарочным рядам, заглядывает в лавки. Внимание привлекает рекламный щит шляпного ателье 1912 года из частного собрания. На нем изображение дамы в широкополой шляпе, украшенной воздушным бантом и брошью. Есть вывеска гастрономической лавки «Ветчина/Колбаса» второй половины 1910-х. Весь товар – на стенах: две «съестные» работы Петра Кончаловского — «Хлебы на фоне подноса» 1912 года из Рыбинского музея-заповедника и «Хлебы на синем» 1913-го из Вятского художественного музея им. В.М. и А.М. Васнецовых. Рядом — «Натюрморт с рыбами» Ильи Машкова 1916 года из Нижегородского художественного музея. Здесь очевидно влияние низового ярмарочного искусства на художников «Бубнового валета».
По ходу прогулки открывается панорама самых разнообразных народных гуляний с балаганами и каруселями в разное время года в Туле, Нижнем, Петербурге… У «Народного гулянья во время Масленицы на Адмиралтейской площади в Петербурге» кисти Константина Маковского из собрания Русского музея стоят по полчаса, разглядывая детали. Почти каждый обращает внимание на лицо незнакомки, инородной в толпе. Это портрет жены художника, которая для него как талисман. Много работ Кустодиева: «Карусель», «Масленицы», «Вербный торг у Спасских ворот в Москве», каждодневная жизнь ярмарки с ее завсегдатаями – продавцом ковров, булочником, половым, купцом в шубе.
Есть и одна из версий идущих вброд бурлаков Ильи Репина, которые тоже были неотъемлемой частью ярмарки. На картине «По канату» Леонида Соломаткина 1886 года из ГМИИ им. А.С. Пушкина изображена девочка в воздушном платье, которая на потеху стоящей под ней публике идет по высокому канату без всякой страховки. В «Петрушке» Соломаткина 1882 года, привезенном из Саратовского художественного музея им. Радищева, запечатлена типичная для того времени ярмарочная сценка. На представление любимого народом персонажа собирается простой люд с мешками за плечами, коробами и метлами.
Тему Петрушки развивает и Александр Бенуа в эскизах 1921 года к одноименному балету Игоря Стравинского, предоставленных музеем Большого театра. Здесь же «Торговка бубликами», «Торговец пряниками»… Атмосферу ярмарки Бенуа впитал с детских лет и чудесно ее описал в своих мемуарах, мимо которых не проходит ни один исследователей ярмарочной культуры. Выставку сопровождают связанные с ней литературные фрагменты, оставленные разными писателями и очевидцами, вплоть до князя И.М. Долгорукова и маркиза Альфонса де Кюстина, посетивших нижегородское торжище.
Один из самых самобытных персонажей выставки — Стенька Разин Николая Мамонтова на одноименной картине 1829 года из Омского музея изобразительных искусств им. М. Врубеля. Он одет в красную рубаху и черные сапожки на высоких каблуках, обнимает полуобнаженную красавицу княжну и напоминает театрального персонажа. А рядом — «Женщина у окна» неизвестного иранского художника из Музея Востока. Она чем-то перекликается с пассией Разина.
Великолепны портреты купцов и купчих — целые купеческие семьи с детьми. Они занимают всю стену. Есть портреты, которые, казалось бы, не имеют прямого отношения к заданной теме, но выражают дух русской ярмарки и веселья. Подобно огненной «Бабе в желтом» Филиппа Малявина 1903 года из собрания Нижегородского художественного музея. Молодая женщина в бордовом сарафане, желтой полыхающей солнцем блузе с поднятыми к голове руками и ямочкой на подбородке наполнена такой жизненной силой, — она сама, как лихая ярмарка, которая всегда кипит.
В финале нас ждет контраст, резкая остановка. На картине неизвестного художника «Купец и Смерть. Так на свете все превратно», относящейся к началу XIX века и доставленной из Исторического музея, купец указывает на наполненный золотыми и серебряными монетами ларец. У его ног – красный гроб, а за спиной — скелет с косой, сама Смерть во плоти. Жизнь отгремела ярмаркой. Пора с нее возвращаться. Есть же выражение «ехать с ярмарки», то есть достичь зрелого возраста. Все имеет свой конец.
Выставка еще продолжит работу в течение месяца. На ней все время что-то происходит – лекции, фокус на отдельные картины, их детальное изучение. Недавно выставку посетили незрячие и слабовидящие посетители. Для них подготовили особую тактильную экскурсию, позволившую буквально прикоснуться к копии кустодиевской «Купчихи, пьющей чай».