Звезда Даши Богатыревой: актриса семь лет проходила через «пыточные аудитории ГИТИСа, «Щуки», МХАТа»
Она взяла измором свою мечту
До 500 человек на одно бюджетное место — ради того, чтобы стать звездой. Со времен СССР в нашей стране изменилось многое, но одно неизменно точно. Каждое лето полчища вчерашних выпускников со всех концов страны штурмуют лучшие театральные училища в надежде стать теми несколькими счастливчиками, кого выберут.
Дашу Богатыреву узнает вся театральная студенческая Москва. Если в книге рекордов Гиннесса есть подобное достижение, то оно точно ее.
Семь лет подряд она поступала в «золотую пятерку» театральных училищ, пролетала мимо, но не сдавалась, а собирала волю в кулак. Пока мечта ей не покорилась.
Я увидела в сети короткое видео, миг, когда худенькая девушка, услышав наконец свою фамилию среди принятых на первый курс, упала на колени на деревянный пол и разрыдалась.
А вокруг все оглушительно аплодировали. То были ее первые аплодисменты.
Сыграно до мурашек. Как будто бы не она стояла на коленях на этой сцене, а каждый из нас, кто безумно хотел чего-то в жизни и однажды добился.
«Верю!» — воскликнула я и поняла, что должна найти Дарью Богатыреву, которая взяла измором свою мечту.
У Эдварда Радзинского есть старое, 60-х годов, стихотворение о безымянной абитуриентке, которая поступала в театральный.
«Она только что приехала в Москву
и шла в ГИТИС,
или в «Щуку» или в «Щепку» или во МХАТ.
Она вошла во двор
и прочла объявление:
«Абитуриентов прослушивают в тире».
Маленькая головка на теле Венеры,
точеные черты Натали Гончаровой
и волосы, перехваченные черной ленточкой…
Пушкинская красавица в хипповой диадеме!
Молодые режиссеры широко улыбались
и слушали стихи Вознесенского
про самоубийство Мэрилин Монро.
(О, как она им нравилась!)
И «сам» широко улыбался —
эта красавица, полная сил и здоровья,
что она знала про самоубийство?»
Шел 2023 год. Даше Богатыревой было уже 23. Это был ее последний шанс. После 23 девушек берут крайне редко. Молоденьких хватает.
«А часики-то тикают!» — кто, как не будущие актрисы, знают все про эту безжалостную присказку.
«В последний год мне говорили, ты прекрасная, ты замечательная, в тебе есть все, что только должно быть, но ты закончишь в 27, ты будешь слишком взрослая для того, чтобы быть начинающей актрисой», — объясняет она мне сейчас.
Золотая пятерка
Даша родом из Беларуси. Я спрашиваю у нее: зачем было ехать так далеко? Неужели у вас в Минске нет театрального училища?
«Есть театральная академия. А еще у нас в Минске есть Комаровский рынок. Он стоит на месте, где раньше было болото. И театральный Минск – он такое же болото, прекрасный город, но не для молодых, которые хотят чего-то добиться. Молодые едут в Москву», — рассуждает Даша.
«В Москву…в Москву…В Москву…» Как восклицали когда-то чеховские три сестры.
В «золотую пятерку» — соцветие лучших театральных вузов, чьи названия год из года повторяют как мантру все новые и поколения абитуры. Щепка, Щука, ГИТИС, ВГИК и Школа-студия МХАТ.
В каждом свои традиции. В каждом свои предпочтения.
Например, в Щепке, как объясняет Даша Богатырева, стараются брать вчерашних школьников. Белые листы бумаги, на которых педагоги напишут то, что им надо.
А в школе-студии МХАТ имена новых студентов объявляют в Камергерском переулке, возле легендарного театра, после долгих часов ожидания. Прохожие становятся зрителями этого зрелища. Счастливчиков выкрикивают через громкоговоритель и затем поливают шампанским.
Даша была свидетелем этого много раз.
«Впервые я рванула сюда в десятом классе. Просто попробовать. Говорили, что если такие ребята проходят по конкурсу, то они могут сдать экзамены в школе экстерном. Мама с папой рассчитывали, что мне не понравится, и поэтому меня отпустили. Родители хотели, чтобы я стала лингвистом или дизайнером», — рассказывает Даша.
Она читала программу — «хардкор». Никто не подсказал, что это совсем не то, чего ждет комиссия от маленькой хрупкой девочки. Достоевский «Братья Карамазовы». Шмелёв «Солнце мёртвых». И Сашу Черного «Обстановочка».
«Ревет сынок. Побит за двойку с плюсом,
Жена на локоны взяла последний рубль,
Супруг, убитый лавочкой и флюсом,
Подсчитывает месячную убыль».
«Потом мне объяснили, что это было слишком… умно. Маленькие хрупкие девочки должны выбирать лирику. «У вас несоответствие внутреннего содержания и внешнего облика. Вы читаете как взрослая, опытная, пожившая женщина», — вспоминает она.
На следующий год Даша приехала поступать всерьез. Вместе с шестью другими девочками из Минска. Их так и называли «белорусская мафия». Они бегали из училище в училище, чтобы везде успеть, хорошо, что большинство учебных заведений находятся скученно и в центре. «Арбатская», «Охотный ряд», «Кузнецкий мост»…
Выбрали подругу
«Говорят, педагоги, которые набирают курс, иногда созваниваются, обсуждают, кто им приглянулся, что этот мальчик/девочка хорошие, если для вас не принципиально, то мы его у вас забираем», — рассказывает «вступительные мифы» Даша.
Но сами поступающие не знают до последнего, что все предрешено.
Вместе с ней на конкурс в ГИТИС пошла одна из белорусских подружек, которая сама хотела в Школу-студию МХАТ. И мастер, который тогда набирал курс, посмотрев, сказал, что возьмет эту девочку на бюджет. А если бы Даша пришла одна?
«Мне он объяснил, что я совсем еще зеленая. Сейчас я понимаю, что так и было, я была наивная, неуверенная в себе. Родители предупредили, что не будут меня содержать, если я провалюсь. Я вернулась в Минск, пошла продавать сотовые телефоны, чтобы накопить денег для Москвы на следующий год».
В 2018-м ее слили снова.
«Я не могу сказать, что мне не дали шанс, — объясняет Дарья. — В том же ГИТИСе для меня устроили отдельное прослушивание, Собрались все педагоги в мастерской и 40 минут слушали только меня. Обычно на сцене сидят десять человек, так называемая «десятка», а тут я была одна. Я так испугалась, что вся пережалась и не смогла себя показать, как следует».
За ней выбежала девочка-студентка, которая сидела на экзамене и сказала, что надо поменять программу и научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Это ценится. Легко сказать, научиться…
Даша подала документы в педагогический, потому что надо было куда-то идти, а там тоже был актерский факультет. Туда шли все те, кто пролетели везде. «Маленький конкурс, всего человек 100 на место», — говорит Дарья.
Было понятно, что это от безысходности. Как там писал Радзинский?
Разговоры в отчаянии:
«Сказали — есть места в Институте культуры…»
«Набирает дополнительно Воронежское училище…»
«Говорят, недобор в Ленинграде, в Эстрадном…»
«Я поняла, что не могу. Что это все не по-настоящему. Я даже год не доучилась и забрала документы», — разводит она руками.
— Многие становятся известными актерами без профильного образования, — говорю я ей. — Ия Саввина закончила журфак МГУ, та же Александра Бортич, ваша землячка, провалилась на конкурсе в театральный и работала официанткой. А сейчас звезда.
— Это больше легенда, — вздыхает Даша. — Может, раньше так и было, но сейчас на кастингах всегда смотрят, какой вуз закончил. И если что-то не из топа, то шансов почти нет. Или один на миллион.
Не вписалась в стандарт
У нее было три работы, чтобы выживать, и помимо этого оплачивать педагогов и вокал, и билеты в театры, чтобы быть в курсе модных столичных премьер.
В кафе, официанткой, в модный бутик — smm-щицей, и еще в театр гардеробщицей, потом Дашу повысили до администратора. Москва дорогой город, но как-то надо дотягивать от лета и до лета, когда начинаются очередные вступительные экзамены.
Последующие годы Даша уже просчитывала, куда стоит пытаться, а куда не надо тратить нервы и силы. Выбирали ее, но и выбирала и она. Она стала старше, опытнее, мудрее.
«Я больше не ходила в Щепку и Щуку, чтобы не рвать себе душу, так как видела, что не вписываюсь в их стандарты», — объясняет моя собеседница.
Ирония судьбы. Иногда бьешься головой о бетонную стену, а кто-то случайно проходил мимо и поступил «на чиле», то есть без напряга. Или кого-то взяли за известную фамилию. Мальчикам проще, их на актерский идет гораздо меньше, а мужских ролей в три раза больше, и особой красоты от них не требуется, потому что в театре и в кино нужны любые типажи. Девочек часто берут за красоту. Но ведь красота понятие субъективное.
Ее стали узнавать театральные педагоги.
Когда она мелькнула в документальном фильме в ютубе о битве за места в театральном, к ней подходили абитуриенты и интересовались: и как оно, когда вот так, год за годом?
Она видела, что уже отличается от этих дрожащих на сцене и переживающих за свое будущее мальчиков и девочек.
«Когда я была маленькая, после того, как мне отказывали, я обязательно подходила к педагогам и спрашивала: что не так? Что мне в себе исправить?».
За эти семь лет она стала совершенно другим человеком. Выучилась играть на аккордеоне, потому что много где хотели музыкальных ребят.
Ей советовали толстеть. Ей советовали худеть. Убрать родинку на щеке, так как это лишнее. Оставить родинку — так как та подчеркивает ее индивидуальность. Подстричь волосы. Отрастить волосы.
Особенно безжалостные «правдолюбы» заявляли, что с ее внешностью надо становиться кукольницей и прятаться за ширмой.
Она исправила белорусский говор. Но родинку оставила.
Чтобы понравиться, она готова была стать всем, кем угодно, кроме той, кем она была.
Химия, как в любви
«Сейчас я понимаю, что никогда не надо ничего в себе менять. Должна произойти абсолютная химия, как в любви. Она либо случается, либо нет», — верит девушка.
Многие абитуриенты поступают в театральный год и два, максимум три, но, видя, что цель недостижима, просто машут рукой. Понимая, что с судьбой бороться бесполезно.
В общем-то, это вполне нормально. Это не означает изменить мечте, а просто изменить мечту.
Даша признается, что, возможно, если бы за это время она по-настоящему влюбилась бы или поняла, что может без театра, то она бы больше и не пыталась. Но не было ничего, что по силе чувств затмило бы ее желание играть на сцене.
«Я разговаривала со вселенной, с высшими силами: почему так? Если бы я срезалась на консультациях или на первом туре, можно было бы подумать, что я профнепригодна. Но меня все время выбрасывали на финале».
С каждой новой весной Даше все чаще говорили о том, что ей уже много лет. Что она стареет. Что мастера предпочитают помоложе.
«Когда мне было 22, мне впервые посоветовали, что надо соврать, сказать, что 19. Мол, я подхожу по типажу, но меня сольют из-за возраста. Набирал очень известный актер. Я была у него на первом туре до этого пять лет назад, и тогда он меня сразу отверг. Надо немножко обмануть, а когда уже пройду, признаться. Мне стало не по себе, я боялась, что он меня узнает, но я так и сделала, и он не узнал»..
В тот раз она чувствовала, что сильнее и круче остальных конкуренток.
«На третьем туре нас осталось всего 40 девочек, брали шестерых. И я видела, что вместе со мной поступает почти мой клон. Только ей 17. И мастер остановился на ней. «Ну что вы хотите, вам ведь же уже 19», — объяснили мне. Я не знала, плакать или смеяться. Четыре месяца потом я не могла прийти в себя».
Ее жалели. Ей сочувствовали. Иногда обещали, что если кто-то вдруг отчислится до Нового года, то ей обязательно позвонят. Ее фамилия стоит в резерве. Но никто и никогда не звонил.
«Звезда абитуриентуры» —
так ее назовут
после трех лет ее поражений,
когда она узнает, каково вглядываться
в тускло напечатанные списки принятых,
а потом кружить вокруг канцелярии
со сводящей с ума надеждой —
а вдруг пропустили?
А вдруг пропустили ее фамилию…»
Шла как танк
Ее опять слили на четвертом туре в школе-студии МХАТ. Она ворвалась в кабинет к педагогу. Не плакала, не умоляла.
«Я просто сказала, что все для вас сделаю, я классная и достойна. Я ждала вас четыре года, больше, чем к вам, я не хотела ни к кому и никогда. Я не просила дать мне еще один шанс, но, наверное, я так горячо все это сказала, что меня вернули на конкурс».
Она подстраховалась Щепкинским.
«В Щепке я никогда не была дальше отборочной консультации. В результате меня пропустили в оба училища. Я носилась туда и сюда, за полчаса до объявления результатов в Щепке, я попросила вселенную, чтобы у меня все было хорошо во МХАТе. И вот я все-таки слетела в Щепке, у меня больше ничего не осталось, кроме МХАТа, я заплакала, что это, если не знак?».
Наступило 8 июля 2023-го, день финала в Камергерском переулке
«У меня пересох рот, кружилась голова, совсем не осталось сил. Я прочитала вроде бы неплохо, но в этом не было легкости и обаяния, в итоге мою фамилию не назвали».
Тогда она написала в соцсети.
«Боль дошла до меня только сейчас. Мастерская моей мечты, любимые педагоги, любимые режиссеры, любимые друзья-выпускники.
Всей душой, всем телом, всеми эмоциями я проживала тот день, когда услышу свою фамилию в списках поступивших.
Я билась, стучала…
Я шла как танк. Огромная армия людей стоит около меня. Так много верило, так много вдохновлялось… Я не знаю, зачем так сильно ломать крылья человеку».
Даша вспоминает, как ей позвонила из Щепки педагог и сказала, что тоже переживала за нее. Что ее не взяли только потому, что видели, как она хочет в школу-студию.
Это был конец. Она поклялась родителям, что больше не будет мучить ни себя, ни их. Что она вернется. И выберет нормальную профессию.
«…они дадут телеграммы — крики о помощи и, получив переводы, отъедут навсегда
в свои тихие городки…
Но отъедут слабейшие.
Актрисы останутся».
Когда-то много лет назад, мы тоже рвались в Москву, как в большую лотерею, чтобы вытащить джекпот. Нам не нужны были деньги. Ну почти. Может быть, слава и, уж точно, признание, что мы существуем, мы есть, мы что-то представляем из себя.
«Я со школы писала рэп»
Мне казалось, что таких, как Даша Богатырева, уже не осталось. Сейчас молодёжь более практичная. Они выбирают умом, а не сердцем. По крайней мере те, кто хочет жить нормально, а не в ожидании очередного кастинга, когда снова надо доказывать всем и себе, что ты — достойна.
«Так хочется, чтобы мир тебя заметил», — размышляет Даша Богатырева.
Неужели она такая единственная?
Антонине Алейниковой тоже 24 года. Она родилась в Пятигорске и сочиняет андеграундный рэп. Это даже звучит странно, где рэп, а где Пятигорск.
Мы познакомились, когда она собиралась в Москву, чтобы работать сиделкой у одной старушки.
Пока не станешь звездой, нужно где-то и на что-то жить. А если нет денег? Пойти работать в офис, то там не будет времени, чтобы писать.
«Вообще по профессия я бухгалтер, — говорит Тоня (бухгалтер с пирсингом в носу, читающая рэп — это выглядит как фантасмагория). — Я со школы уже сочиняла, у меня больше двухсот треков, но родители никогда не думали, что это может быть серьезно», — объясняет она.
— Андеграунд, андеграунд… Что-то подпольное, полузапретное. Рэп и так-то не классика, а тут вообще альтернативный.
— Мало кто понимает рэп, особенно в исполнении девочки. Считается, что девочкам не положено дерзить и петь что-то с оттенком улиц. Особенно сейчас. Есть темы, которые многим не понятны. Проблемные или философские.
В 2020-м она впервые уехала в Москву вместе со своим молодым человеком. Они оба занимались творчеством.
А потом как-то зависли и поняли, что ни он ее, ни она его, ни оба они друг друга не держат.
«Потом он «умер». То есть стал обычным человеком и уехал жить за границу».
Тоня вернулась в Пятигорск. Она говорит, что пыталась стать как все. Но у нее ничего не получилась. Наверное, для этого нужен особый талант — легко расставаться со своей мечтой.
«Что для меня свобода? Это свобода творчества, писать, жить, любить. Иметь возможность делать то, что хочется. К сожалению, нашему поколению приходится больше всего запарываться по поводу свободы, потому что она зависит от денег», — вздыхает Антонина.
По ее словам, это давит.
«Именно поэтому сейчас у многих треки про деньги. Они неотделимая часть свободы».
Я слышу как она заплакала в телефонную трубку. О том, что ей 24. Жизнь проходит и если она не бросит все и не уедет в Москву сегодня же, то завтра проснется, а ей уже 40 лет.
«Перед разговором с вами я настраивалась на позитив. Сохраняла его, сохраняла. А сейчас у нас за окном льет дождь, и град, и молния, мне надо собирать чемоданы. Потому что у меня самолёт. Нет, я не могу смириться, что проживаю не свою жизнь. Я уверена, что у меня все получится. Потому что не представляю, что может быть иначе, я не выдержу иначе».
Может, поэтому и живем так, несчастливо, что большинство смиряются, занимают не свои места, влачат не свои лямки.
Я думаю о том, что Тоню Алейникову могла бы сыграть Даша Богатырева. Они похожи в своей в своей упертости.
Легкость бытия
Мы с Дашей Богатаревой сидим в кафе. Она выкроила всего час из репетиции. А ночью, как говорит, спала три часа. С пяти до восьми. У нее летняя сессия после первого курса. Времени нет совсем. С момента ее поступления прошел ровно год.
А еще она до июля сидит на вступительных экзаменах, где новые абитуриентки штурмуют неприступную крепость.
Многие узнают Дашу. Говорят, что берут с нее пример. Спрашивают совета. Что нужно сделать, чтобы все-таки стать одной из.
«Я думаю, что до недавних пор я была деревом с разными листочками. Одни мне говорили одно, другие — другое. Все навешивали на меня свои представления обо мне. А мне нужно было просто обнулиться до ствола. Сбросить все листья, чтобы понять, чего хочу именно я, Даша», — объясняет студентка.
Она говорит, что поступила тогда, когда перестала этого ждать.
В минуту, когда объявили итоги конкурса — не в Щепке, не во МХАТе, не в ГИТИСе, а в школе у Константина Райкина, куда она не пробовала до этого ни разу, у нее действительно отказали ноги. Это не была игра на камеру.
Я спрашиваю, счастлива ли она сегодня? Даша отвечает, что абсолютно. Это именно то, чего она хотела. Это ее место. Оно ждало ее семь лет. «Но ведь эта профессия ужасно несправедлива и зависима, ведь теперь вас будут выбирать всю жизнь», — подначиваю я будущую актрису. Она кивает в ответ, да, конечно, я готова.
В сети на странице, где выкладывают видео о поступлении в театральные, мне понравился один комментарий, посвященный Даше.
«Та девочка, которая поступала 7 раз. Именно на нее я пошла бы в театр. Сколько же она работала над собой! Посмотреть на нее на сцене было бы интересно».
Я не знаю, станет ли Даша Богатырева звездой. Но хочется верить, что когда-нибудь мы вручим ей театральную премию «МК», вспомнив, что именно нам она дала свое первое интервью.
«А потом придет весна,
и начнется второе лето,
и они вновь войдут
в пыточные аудитории ГИТИСа,
или «Щуки», или «Щепки», или МХАТа…»